Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант
63
– Словно ребёнок маленький, обидевшись, игрушки разбросал, проказничал. И, испугавшись, не убрав, всё бросил, видя, что натворил, – последствия огромной катастрофы.
Думузи вспомнил о любимом сыне непослушном, невольно улыбнувшись. Роднее сына и жены, ведь не было на свете.
В памяти всплыл недавний разговор с сынишкой, случившийся до катастрофы, примерно за неделю, что он найдёт красивую жену себе, прекрасней всех на свете.
– Где нахватался слов таких…, подумал с умилением Думузи, забыв, как рассердившись в тот момент, ему ответил:
– Когда полюбишь девушку, тобою избранную, она прекраснее, любой на свете будет.
– Нет! – возразил тот. Чтобы не ошибся, всех нужно перепробовать! И лишь потом одну из многих выбирать. Не нужно мне стыдиться неуверенности, чтобы потом не ошибиться и не мучиться.
лава 5. Артём в хуторе
В стогу Артём проспал чуть больше часа. Открыв глаза, прийти не мог в себя.
Сон разделял жизнь, словно биссектриса угол, увиденное в нём деля (себя), как прошлое и, настоящее. Он редко помнил сны отчётливо, с подробностями, как и сейчас. Там произвол был, частью сна. Затем был в шахте, под землёй и, понимал жаргон шахтёрский… Метаморфоза сна?
– Произошедшее увязываясь не всегда с действительностью, не определялось объяснением, частичной логикой, и тут …, нет объяснения и логики, увиденное в моём сне…, не означало будущее? Ведь непонятно для меня оно.
И если допустить фантазию, представить, – «жил» я в измерении другом, действительно был анунаком, с Родины, то дальше – полная бессмыслица, тупик в мировоззрении, сознании.
Связи – рассказа Тени нет, с собой и сном вторым.
– Я понимаю, – слишком мало знаю, Артём с собою соглашался. Меня Тень позвала к себе, чтобы я понял это? Не думаю, что нужен из-за этого? Один из многих на Земле, кто этого достоин? Бред! Думать не стоит мне об этом.
Возможно, что-то есть ещё, чего не понимаю, я необразован, чтобы пытаться обсуждать нюансы встречи. Миры иные, параллельные, давно о них узнал. Воспринимал существование я мироздания, со всеми неизвестными – сегодняшнему поколению, как часть миров с подробностями, удивлению достойными.
Сейчас был в нём. Со стороны я наблюдая, понимал, что от меня зависит, что-то в них…, но, чтобы жил на двух планетах я одновременно, сквозь миллионы лет соединяясь…, – с трудом укладывалось в голове моей. И, где эта планета Родина? В какой галактике, вселенной?
В Артёма представлении, все параллельные миры, лишь на его планете существуют. Космос – единое с планетами, взаимосвязанный, зависимый от элементов и частиц. У всех планет – свои миры, не связанные вообще с Землёй. Сон утверждал обратное. К такому, не готов был разум и сознание.
Интуитивно понимал, – на правильном пути сознание и мысли, кто-то подсказывая, в русло правильное (?) течение незримо направлял, готовя к пониманию и осознанию чего-то большего, чем приходилось мне осознавать, пока не побывал в гостях у Тени. Возможно, на меня воздействует из подземелья чип? Избавлюсь от него, и станет всё по-прежнему?
– Но, для чего со мной эксперименты? – задал себе вопрос. Ответа не найти, не только мысленно – сегодня. Ведь в прежних мыслях, не думал я об этом, ведь этого не знал.
Так я запутаюсь и, увлекаясь, уйду в другую сторону от верного пути, которого не знаю, как и куда отправиться к нему, куда идти и, что смогу найти на нём. Я мало понимаю.
На небе голубом ни облачка. Время, не больше четырёх часов дня полного, по солнцу судя, палящему, как и в Ростове, сильно.
По сторонам смотря, ища из жителей кого-то, чтобы спросить, где сможет он найти друзей, приехавших на битву с урожаем, направился он в хутор, к улице прямой – широкой и пустой.
– Наверно, в битве гробятся, за урожай. Погнали, как приехали, не дав день отдыха, болея, за сохранность урожая, решил Артём, внимательно, домов ограды изучая, как будто хутора – умерших.
И, солнце палит, – как в аду жара…, несносная.
В хутор войдя, пройдя по улочке пустынной чуть ли не пол хутора, ища расположение отряда, увидел неожиданно старушку, на лавочке сидящую, недобрым взглядом на него смотрящую. К ней присмотревшись, он подумал, – ведьма, здесь появилась специально, чтобы немного напугать или.., остановить меня. Тяжёлая довольно энергетика, струилась от неё, казалось, – может ранить мысленно и, нанести увечье, – вдруг будет, кто-то не по нраву.
С ней поздоровавшись издалека, боязливо, чуть ближе подойдя, от взгляда отворачиваясь, впившегося в в голову, глазами-иглами остроконечными, спросил:
– Вы не подскажите, студенты разместились, где-то в хуторе?
Та, не ответив, клюшку молча приподняла и, толи пригрозив ему, взмахнула ей. Возможно, показала направление, куда идти студенту, чтобы найти друзей-товарищей.
Перед собой увидел два барака, за ними третий, через спортплощадку.
– Странно, подумал, – почему, внимания не обратил на них, а подошёл спросить, к старухе с клюкой?
Хотел благодарить старушку за явную подсказку, но не увидел с удивлением её на лавочке и, рядом. Она исчезла за секунду или меньше, бесследно, словно не было, и вовсе. Окинув взглядом улицу, Артём отметил, что лавочка, другая стала, кажется. Вместо неё доска на пнях трухлявых, оставшихся после гнилых деревьев, рядом с оградкой общежития, лежала.
Пожав плечами, он пошёл к баракам, вход в них был со двора. Отметил про себя, что во дворе стояла тишина, такая же, как в хуторе.
– От парева попрятались, подумал он, по сторонам осматриваясь, предполагая, не увидеть хуторян.
Войдя в один барак, кровати видя, понял, – попал по назначению. Тем более, что под кроватями, в огромной комнате лежали сумки всех товарищей, на спинках стульев и кроватей, висели вещи мятые, разглаживаясь постепенно.
Присев на стул стоящий у стены, Артём понять пытался, дневального в нём нет на случай кражи. Почему? Да и, в жару такую, мокрая уборка, была бы обязательна. Об этом размышлял недолго.
– Приехали и сразу же, погнали в поле! Достойно узурпаторов. Нет, отвезли бы искупаться.
Увидев тень, мелькнувшую в окне, Артём вскочил и, чуть ли не бегом направился к ней, спрятавшейся за бараком следущим, как он узнал потом, – в той части находилась кухня с холодильниками, подсобными, складскими помещениями общепита, – в другой, большой зал, для кормления студентов. Слева стоял ещё блок деревянный – сарай для склада элементов, до времени, своих моментов, ожидающих.
Артёму показалось, – из-за третьего барака, старушка страшная глядела на него. Но, приглядевшись, понял, – тень от дерева, растущего за блоком с элементами.
– И, хорошо, что не она, Артём обрадовался в глубине сознания, отбросив мандраж. С чего бы? – он спросил себя. Что-то в старушке той не так, как должно …. Быть может, ведьма злая, всё-таки? Похожа. Ну, а причём здесь я?
Боюсь, что Тень, сон, ведьма, от одной цепи, все звенья. А может классная с ней заодно? Не зря же злилась, что я не уехал. Меня здесь ждут, – а я «замешкался». Должна была к ней «привести», а Тень спасла меня?
Мурашки по спине и в сердце, от этих мыслей пробежали.
После того, что было, произошло, не удивился бы он ничему.
Как ловко дверь замкнули.
Не видя никого, отправился обратно. Не зная почему, пошёл в другой барак, по логике, – девичье общежитие.
Услышав из открытого окна, стон-всхлипывания, с большими придыханиями, при …, характерном стоне, Артём остановился и, свернул обратно.
– По видимости, – там дневальные находятся и, стонут в такт движений удовольствия, подумал он и, улыбнувшись, успокоился, поняв, что не один он, в этом лагере.
Решив дневальным не мешать, собою заниматься, стал терпеливо поджидать, когда процесс закончится, устанут наслаждаться, на воздух выйдут отдышаться, не зная, что здесь не одни.
– Меня увидев, удивятся и, застесняются, конечно.
Но он им скажет, что не слышал, их стоны однозначные.
Усевшись вновь на стул в ребячьем корпусе, стал ждать смиренно окончания процесса, в девичьем корпусе, дневальных.
– Как птица бьётся в клетке – ищет волю, так человек стремится к счастью через долю. И, часто, удовольствие находит в том, что происходит с ним, хотя, бывает, что и злится, когда ему не нравится, думал Артём, скучая, ожидая, когда процесс окончится. Он понимал, что силы у дневального закончатся когда-то и, выдохнувшись, вынужденно остановится.
Прошло ещё минут пятнадцать, но стоны продолжались.
Вздыхая, восхищаясь, удивляясь, способности дневального «работать в силу полную» в жару такую, ждать вынужденно продолжал планируемое кончание. Прошло ещё десять минут, но оставалось всё по-прежнему.
Стон временами затихал, надежду подавая, что, наконец закончили, но тот же вновь студент стонал.
– Наверно, вновь «игру» начал, Артём плечами пожимал, ведь сделать нечего не мог; не станет же мешать им и, обламывать их удовольствие.
